А я, брат, так вот лежу и думаю: что будет, если я помру?
- Что будет? - хладнокровно усмехнулся Неизвестный человек. -
Землетрясение будет!.. Потоп! Скандал!.. Ничего не будет!!
- Я тоже думаю, что ничего, - подтвердил Надькин. - Все тоже сейчас же
должно исчезнуть: солнце, земной шар, пароходы разные - ничего не останется!
Неизвестный человек поднялся на одном локте и тревожно спросил:
- То есть... Как же это?
- Да так. Пока, - я жив, все это для меня и нужно, а раз помру, на кой
оно тогда черт!
- Постой, брат, постой... Что это ты за такая важная птица, что раз
помрешь, так ничего и не нужно?
Со всем простодушием настоящего эгоиста Надькин повернул голову к другу
и спросил:
- А на что же оно тогда?
- Да ведь другие-то останутся?!
- Кто другие?
- Ну, люди разные... Там, скажем, чиновники, женщины, министры,
лошади... Ведь им жить надо?
- А на что?
- "На что, на что"! Плевать им на тебя, что ты умер. Будут себе жить,
да и все.
- Чудак! - усмехнулся телеграфист Надькин, нисколько не обидясь. - Да
на что же им жить, раз меня уже нет?
- Да что ж они, для тебя только и живут, что ли? - с горечью и обидой в
голосе вскричал продавец ленкоранских лесов.
- А то как же? Вот чудак - больше им жить для чего же?
- Ты это... серьезно?
Злоба, досада на наглость и развязность Надькина закипели в душе
Неизвестного. Он даже не мог подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение,
кроме короткой мрачной фразы:
- Вот сволочь!
Надькин молчал.
Сознание своей правоты ясно виднелось на лице его.